"Похоже,
ваши друзья уже тут", - сказал Жхассо,
пытаясь выглянуть в маленькое дверное
окошко своей камеры.
"Или
твои", - предположила Джахейра.
Где-то
недалеко явно шел бой, хотя звуки
доносились приглушенно, как будто дрались
этажом ниже. Абдель явно различил в месиве
доносившихся звуков, звон стали о сталь,
топот ног, падение тела, потом еще одного. Он
напрягся и снова попытался сорвать с окна
решетку. На сей раз, прутья уступили его
напору, но сдвинулись совсем немного. Он
вдруг почувствовал себя крысой, попавшейся
в крысоловку владельца гостиницы, и желание
выбраться из камеры вспыхнуло в нем с
удвоенной силой.
"Нет",
- ответил Жхассо Джахейре, - "у меня нет
никаких друзей ".
"Да,
и наверняка тот доппельгангер, который
принял твой вид, уже приобрел кучу врагов по
всему городу, пока ты сидел здесь", -
согласилась Джахейра.
"Будь
они, все прокляты", - выругался Жхассо, -
"я то думал, что они все в Уотердипе".
В
течение следующих нескольких минут все
трое, застыв на месте от холода, истощения и
уже на грани клаустрофобии, просто стояли и
слушали звуки сражения.
Дверь
внезапно с треском распахнулась, и они
услышали звуки приближающихся шагов.
Абдель бросился к выходу и прижался щекой к
решетке, пытаясь разглядеть хоть что-нибудь.
В конце коридора появился теплый оранжевый
свет, и наемник увидел искаженные,
мерцающие тени на каменной стене, тени,
которые танцевали под музыку звенящей
стали, топот ног и отчаянные крики.
Послышался звук падающего тела, и шаги
стали приближаться к камерам. Молодой
человек в окровавленном и потном камзоле с
гербом Пылающего Кулака остановился перед
камерой Абделя. Кровь капала с его алебарды,
которая явно была для него тяжеловата.
"Ты
Ж-Жхассо?" - прерывающимся голосом
спросил солдат.
"Он
в камере позади тебя, пехотинец", -
ответил Абдель одновременно с воплем
Жхассо, - "вытащи меня отсюда, парень!"
Молодой
солдат выглядел довольно смущенным и
испуганным.
"Я
должен забрать кое-кого", - пробормотал он.
"Ты
что, хочешь оставить нас здесь!" -
завопила Джахейра и молодой человек
остановился, услышав голос женщины.
"Не
беспокойтесь, госпожа", - ответил солдат, -
"я вернусь за вами!"
С
этими словами - и довольно нелестными
замечаниями от всех трех пленников -
молодой солдат как заяц помчался по
коридору. Через некоторое время
послышались голоса и топот шагов людей,
идущих вверх по лестнице и замирающие звуки
сражения где-то вдалеке.
"Он
ведь вернется за нами, а?" - риторически
вопросил Жхассо.
"Лучше
пусть вернется", - отозвался Абдель, "В
противном случае я запихаю ему мой кулак в
глотку так далеко…"
"Слушайте!"
- прервала его Джахейра и Абдель вместе с
Жхассо, сразу же насторожились. Бой явно
закончился. Абдель услышал приглушенные
звуки мужских голосов и тяжелых
приближающихся шагов. Дверь в коридор
распахнулась, и послышался безошибочно
узнаваемый звук приближения человека,
одетого в тяжелую броню, который быстро
спускался по лестнице.
"Сюда,
пожалуйста, служитель Гонда", -
настойчивым начальственным голосом
произнес он. Абдель увидел крепкого мужчину
в светлых, забрызганных кровью латах. Его
лицо было незнакомо, но снаряжение
безошибочно выдавало его. Этот человек был
великим герцогом, его шлем украшал символом
Пылающего Кулака. Это мог быть только?..
"Великий
Герцог Элтан", - почтительно обратился к
нему первым обнаруживший их молодой солдат,
подтверждая подозрения Абделя, - "я нашел
ключ, милорд".
"Очень
хорошо, Джулиус", - ответил Элтан, - "Когда
священник закончит осмотр, освободи этих
людей".
"Во
имя Гонда, вытащите нас отсюда побыстрее",
- заскулил Жхассо.
Абдель
через окошко заметил полного человека в
шафрановой робе, подошедщего к двери камеры
Жхассо и всматривавшегося вовнутрь. Потом
священник подошел к каждой камере по
очереди. Абдель увидел его пристальный
взгляд, когда священник подошел к его двери,
но не смог встретиться с ним взглядом. Глаза
этого человека были странно
расфокусированы, как будто он смотрел на
что-то за спиной у Абделя.
"Мужчины
являются людьми", - наконец сказал
священник Элтану, - "а женщина - полуэльф".
"Освободите
их", - скомандовал Элтан и через несколько
секунд все трое были свободны.
Когда
Абдель вышел из камеры, Джулиус нервно
сглотнул.
"И-извини",
- невнятно пробормотал молодой солдат.
"Нет
необходимости извиняться, капрал", - с
улыбкой ответил Абдель, - "здесь ведь мог
сидеть доппельгангер".
"Вот
именно", - согласился великий герцог,
подозрительно оглядывая Абделя с головы до
ног, - "Двое из них убили Скара".
"Нет",
- выдохнула Джахейра.
"И,
по крайней мере, еще один занял мое место",
- добавил Жхассо. - "я надеюсь, что мне не
придется отвечать за то, что он натворил от
моего имени, Элтан?"
Великий
герцог раздраженно посмотрел на него.
"Ты
ответишь только за то, что натворил ты сам,
Жхассо. А пока что не путайся под ногами и
смирно сиди в сторонке".
Жхассо
кивнул, очевидно, удовлетворенный таким
ответом.
"Ваше…
ваше герцогство", - обратился к нему
Абдель, запинаясь от печали и усталости.
"Мое
имя Элтан", - серьезно сказал великий
герцог, - "Ты должно быть Абдель".
"Да",
- ответил юноша, - "Скар был моим другом. И
я хочу убить тех тварей, которые забрали его
жизнь ".
"Скар
уже убил одного", - ответил Элтан, - "а я
имел удовольствие выпотрошить второго, но
что-то подсказывает мне, что еще их тут еще
много, так что если ты намерен убивать…"
Абдель
кивнул. Он собирался убивать.
*
* * * *
Абделю
и Джахейре предоставили некоторое время,
чтобы привести себя в порядок, но наемник
предпочел потратить большую часть его на
еду. Ему вернули меч и кольчугу, которые
были в таком же хорошем состояние, как и
раньше. Они встретились в фойе личных палат
Великого Герцога Элтана в герцогском
дворце. Абдель улыбнулся при виде Джахейры,
одетой в простое, но очень красивое черное
платье, предоставленное ей лично Великой
Герцогиней Лиией Джаннат. Сам Абдель после
освобождения так плохо себя чувствовал, что
предпочел заняться обедом вместо внешности.
Теперь ему оставалось только надеяться, что
он никого не оскорбит своим видом или не дай
бог запахом.
Сонный
дворецкий показал им, где находится рабочий
кабинет великого герцога, и Абдель
облегченно вздохнул, зная, что там никто там
не будет тратить время на изучение запахов.
Воздух в кабинете был как в палатке
генерала накануне сражения.
"Абдель",
- произнес Элтан, когда они показались на
пороге богато обставленного кабинета, - "Джахейра,
входите".
Элтан
сидел за своим столом, положив руку на
красную поверхность. Хрупкий человек с
жесткими седыми волосами и странными
стеклянными дисками в проволочной рамке,
опиравшейся на его нос, обрабатывал руку
великого герцога, тщательно сшивая большую
рану. Элтан вздрогнул, когда целитель
вытащил нить, завязал узелок и отрезал все
лишнее.
"Вас
что, ранили?" - брякнул Абдель.
"Да",
- улыбнулся Элтан, - "наверно уже
двухсотое боевое ранение".
Абдель
улыбнулся и, пока Элтан спокойно давал
распоряжения трем офицерам Пылающего
Кулака, которые стояли с другой стороны
большого стола, он спокойно стоял рядом с
Джахейрой. Отдав необходимые распоряжения,
он послал их в храм Гонда, где они должны
были призвать на помощь священников,
которые, видимо, могли выявлять
доппельгангеров, при взгляде на них.
Когда
офицеры друг за другом потянулись к выходу,
и целитель собрал свои инструменты в
кожаный ранец, великий герцог подошел к
Абделю и Джахейре.
"Я
так понимаю", - начал Элтан, - "что вы не
раз сражались вместе с моим другом
Хэрольдом Логгерсоном".
"Милорд?"
- смутился Абдель
"Скар",
- пояснил Элтан и его голос был полон
воспоминаний, - "вы что, не знали его
настоящего имени?"
"Нет",
- покачал головой Абдель, покосившись на
обеспокоенную Джахейру, - "нет, милорд.
Возможно, мы не были такими хорошими…"
Элтан
остановил его взмахом руки.
"Нет,
нет. Тех, кто знал его настоящее имя, можно
сосчитать по пальцам одной руки. Садитесь,
нам много надо обсудить".
Элтан
выглядел утомленным. Под его глазами
пролегли серые тени, которые при каждом
движении отсвечивали фиолетовым, щеки
впали, а глаза сильно покраснели. На нем все
еще была его броня, как будто он слишком
устал, чтобы снять ее или знал, что очень
скоро она ему потребуется. Джахейра села
первой, следом за ней сел Абдель и оба не
могли не восхититься мягкой кожей больших
кресел.
"Совсем
не похоже на палатку генерала, а, наемник?"
- заметил Элтан, подмигнув Джахейре.
"Вы…"
- начал было Абдель, но быстро остановился,
поняв, что нет необходимости отвечать.
"Этот
город благословлен множеством прекрасных
храмов", - начал Элтан, - "и, я полагаю,
проклят еще большим их числом. Когда слова о
смерти Скара дошли до меня, я распорядился
отнести его в Высший Зал Чудес в надежде,
что мой хороший друг Таламонд сможет
вдохнуть жизнь назад в легкие этого старого
пса войны".
Абдель
слышал, что это возможно, но на это нужна
была сила, которую большинство духовенства
приберегало для более страшных
обстоятельств. Джахейра посмотрела на
Абделя и он заметил, что она впечатлена тем,
как друзья Абделя заботятся друг о друге и
пытаются помочь им в ситуации, в которую они
сейчас влипли.
"К
сожалению, они не смогли сделать этого", -
продолжил Элтан, - "его душа... ладно,
неважно", - великий герцог собрался
силами и через несколько секунд продолжил, -
"Они позволили мне только поговорить с
ним. Он поручился за вас так, как это мог
сделать только Скар. Он сказал мне, что это
он послал вас обоих в качестве шпионов к
причалу, который принадлежит "Семи
Солнцам" и что есть некоторая связь между
этой гильдией и какой-то группой, которая
является ответственной за наши
неприятности с железными рудниками".
"Да,
милорд", - кивнула Джахейра, - "меня
послали Харперы, чтобы изучить этот вопрос",
- она сделала паузу, чтобы посмотреть на
Абделя, который слегка улыбнулся и кивнул, -
"Железный Трон хочет начать войну между
нашими людьми и вашими".
"Война
с Эмном?" - спросил Элтан, - "для чего?"
Джахейра
покачала головой.
"Я
не знаю. Именно поэтому Скар послал нас в
"Семь Солнц"".
"По
моему городу ползает куча доппельгангеров",
- иронически подвел итог Элтан, - "нас
толкают к войне с Эмном, нам срывают
поставки железа и никто не знает почему?"
Элтан
выглядел разочарованно, а Джахейра
покраснела.
"Я
знаю, где можно встретить представителей
Железного Трона", - сказал Элтан и как
будто в ответ резкий металлический звон
раздался из угла комнаты. Все повернулись к
целителю, который застенчиво улыбнулся,
наклоняясь за упавшими со стола
инструментами.
"Ты
можешь идти, Кендал", - обратился к нему
Элтан, - "со мной все будет в порядке".
"Я
приду сменить повязку, милорд", - ответил
целитель, - "завтра утром".
"Очень
хорошо", - нетерпеливо согласился Элтан, -
"Теперь оставь нас".
Подождав,
пока за лекарем закроется дверь, Абдель
обратился к Элтану, - "Где?"
"Здесь,
в городе", - ответил Элтан, - "Вы можете
сходить туда, если хотите. Мне будет нужен
свой человек, который сможет действовать и
вне стен Врат. Если Скар доверял вам, то
этого мне достаточно".
"Я
встречал раньше Харперов и я сохраню вашу
тайну", - посмотрев на Джахейру, добавил
он.
Джахейра
покраснела и они встали, собираясь уходить.
*
* * * *
"Мы
снова станем монахами на какое-то время",
- прочитал Джулиус заметку из похожей на
потрепанное собачье ухо записной книжки, -
"возвращайся к месту встреч под сень
колонн, посвященных Богу Мудрости".
Молодой
капрал поднял глаза на великого герцога,
сержанта Мэрика, Абделя и Джахейру. Джулиус
присел на корточки рядом с высоким, гибким
человеком, одетым в черную кожаную броню,
которого убил Абдель. Казалось, что только
эти двое остались в подземном логове
Железного Трона. Элтан и его силы
приблизились к ним еще на один шаг.
"Кэндлкип",
- спокойно сказал Абдель.
"Как
они могут входить туда?" - удивился Элтан,
- "Я полагал, что Кэндлкип очень редко
открывает кому-нибудь ворота, если только
вообще открывает. Как целая группа
заговорщиков может использовать Кэндлкип
как место встреч?"
"Горион,
наверное, ответил бы на этот вопрос", -
заметила Джахейра, печально посмотрев на
Абделя.
Наемник
медленно кивнул.
"Мой
отец был монахом", - пояснил Абдель Элтану,
- "он вырастил меня в стенах Кэндлкипа и
он же направил меня на путь, которым я
следую по жизни. Он хотел отвести меня к
Джахейре".
"Он
работал на Харперов?" - повернулся к
полуэльфу Абдель.
"Он
был другом", - покачала головой Джахейра.
"Я
скорее пойду воевать с Эмном, чем стану
штурмовать врата Кэндлкипа", - вздохнул
Элтан.
Он
отнюдь не выглядел упавшим духом, а просто
думал.
"Это
выглядит как подсказка", - заметил Мэрик и
герцог резко перевел взгляд на него.
Сержант
сделал шаг назад.
"Мои
извинения, господин, я…" - начал он.
"Не
извиняйтесь, сержант", - прервал его Элтан,
- "но эта записная книжка содержит
слишком важный текст, чтобы его
игнорировать".
"Железный
Трон делал и более глупые вещи, милорд", -
сказал Абдель, - "как они могли хотеть,
чтобы мы знали, что они ушли в Кэндлкип?"
"Если
это правда, что…" - начал Джулиус, но
резкий взгляд Мэрика заставил его
замолчать.
"Продолжай,
капрал", - разрешил Элтан.
Джулиус
слабо улыбнулся.
"Милорд,
если мы не можем войти в Кэндлкип, то может,
они хотят, чтобы мы знали… вы знали, что они
вне вашей досягаемости".
"Ты
хочешь сказать, что они просто насмехаются
надо мной?" - уточнил Элтан.
Джулиус
вздрогнул.
"Я
просто…"
"Это
вполне возможно", - высказалась Джахейра,
- "мы - Харперы - полагали, что есть какой-то
человек позади, держащийся позади всей этой
организации. Дварф, которого Железный Трон
сделал рабом, сказал нам имя этого человека.
Он богатый торговец из Сембии и его зовут
Реилтар. Я имею веские причины полагать, что
этот человек, Реилтар, является сыном Баала".
Абдель
уставился на нее широко открытыми глазами.
Имя мертвого бога убийств всплыло снова,
как и предположение, что он оставил
потомство. Возможно, подумал Абдель, мне
стоит нажать на Джахейру, чтобы узнать об
этом побольше. Погрузившись в размышления,
он мельком заметил, что лицо Джахейры стало
красным и почти испуганным.
"Сын
Баала?" - недоверчиво переспросил Элтан, -
"Мертвого бога Баала?"
Джахейра
кивнула и Джулиус покачнулся на
подгибающихся ногах.
"Это
безумие", - прокомментировал Мэрик, - "милорд,
да кто вообще эти люди?"
Элтан
посмотрел на Мэрика, затем перевел взгляд
на Джахейру.
"Откуда
ты это узнала?" - поинтересовался он.
"Есть
и другие", - продолжила Джахейра, - "другие
потомки Баала. Харперы наблюдали за
некоторыми, но потеряли след. Никто не знает,
сколько их выжило".
"И
один из них хочет начать войну с Эмном?" -
спросил Джулиус, забывая свое место.
"Он
хочет убийств", - поправила его Джахейра, -
"в очень больших количествах".
Абдель
внезапно почувствовал сухость в горле.
Потом его руки и грудь покрылись гусиной
кожей. "Убийства", - подумал Абдель и
неимоверным усилием сдержал улыбку, в очень
больших количествах.
"Убийства",
- произнесла Тамоко, - "в очень больших
количествах".
Саревок
улыбнулся ей - улыбнулся улыбкой демона - но
Тамоко не отшатнулась. К ее удивлению,
Саревок казался довольным.
"Убийства,
да", - подтвердил он. Его голос мощно
разнесся по подземной камере под
аккомпанимент тревожного лязга стали о
сталь, когда он рассеянно провел длинным,
тонким кинжалом по своему черному
металлическому нагруднику. Во все стороны
летели искры, но на броне не осталось даже
царапины.
"Это
не..." - запнулась Тамоко, затем расстроено
вздохнула. Она не отказалась от намерения
говорить, просто все еще недостаточно
овладела общим языком Фаэруна, - "Это… не
приемлемо".
Желтые
глаза Саревока вспыхнули, и он повернулся к
пустой рамке, небрежно уставившись на нее,
как будто сказанное совсем не
заинтересовало его.
"Моя
дорогая Тамоко", - сказал он наконец, - "когда
я нашел тебя, ты убивала за деньги чуть ли не
каждый день. Твоим образом жизни были
убийства".
Она
ощетинилась при этом сравнении, и ее
возмущение придало ей храбрости.
"Быть
асасином это не позор", - прошипела она.
"Ты
же убивала невинных людей", - настаивал он,
- "разве это не убийство?"
"Невинные
люди не совершают ничего такого, чтобы
бояться лезвия ассасина", - парировала
она, - "невинные люди не связываются с
теми, кто мог бы нанять асасина. Если меня
посылают к человеку, то значит - он что-то
совершил".
"Ну
да", - повернулся к ней с самодовольной
усмешкой Саревок, - "ты только убивала
плохих людей".
"Да",
- вздернув подбородок, согласилась она и
попала в его ловушку.
"По
заказу других плохих людей".
Она
вспыхнула и отвернулась. Саревок со смешком
снова уставился в рамку.
"Можешь
войти", - ровным голосом вдруг произнес он.
Тамоко
повернулась на звук открывавшейся двери и
увидела, как в комнату медленно и неохотно
шагнул доппельгангер. Его огромные,
безжизненные глаза пробежались по
спартанской обстановке апартамент, затем
осторожно прошлись по Тамоко, которая
решительно встала рядом с Саревоком.
Женщина была одета в простые широкие брюки
и подходящую к ним по цвету черную тунику.
Ее изящная, изогнутая катана висела в
ножнах на ремне, охватывавшем тонкую талию.
Девушка холодно взглянула на
доппельгангера, так как не испытывала
никакой любви к этим безличным существам.
"Ты,
идиот!" - заревел на него Саревок и
существо тотчас рухнуло на колени.
"Пожалуйста,
повелитель", - голосом, который нельзя
было называть ни мужским, ни женским,
взмолилось существо, - "пощадите меня,
чтобы я и дальше мог служить вам. Я сделаю
все ... приму любую форму по приказу Вашего
Величества…"
"Этот
старый мягкотелый козел Элтан подключил к
делу СВЯЩЕННИКОВ!" - подобно раскату
грома взревел Саревок. Доппельгангер
отполз назад в безнадежной попытке
избежать голоса, который как ударная волна
прокатился по комнате. Тамоко вскочила,
почувствовав характерное покалывание в
теле, возникавшее всякий раз, когда ее
любовник демонстрировал свою мощь. Саревок
сделал длинную паузу, позволяя
доппельгангеру вдоволь похныкать и
потрястись прежде, чем продолжить.
"Священники
бога ремесленника Гонда и кто знает, кто еще
кроме них, блуждает по Вратам Балдура,
постоянно молясь о ниспослании им
заклинания "истинный вид". Ты знаешь
зачем?"
"Мы
можем спрятаться, повелитель", - захныкал
доппельгангер, - "пожалуйста…"
"Ты
знаешь зачем?" - снова спросил Саревок.
"Конечно,
пожалуйста…"
"Если
я задам тебе этот вопрос в третий раз,
доппельгангер, то лучше надейся, что ответ у
тебя написан где-нибудь снаружи мозга,
потому что если это будет не так, то я лично
отрежу твою голову и поищу ответ внутри... и
еще я буду очень недоволен".
Тамоко
медленно потянула свой меч из ножен,
демонстрируя звук и вспышки искусственного
света на лезвии. Она любила Саревока всей
душой, возможно потерянной, и ее вера в него
и уверенность, что он достоин ее обожания,
более чем перевешивала все сомнения, так
что она с удовольствием прикончит одну из
этих мерзких бездушных тварей.
Доппельгангер
уже увидел достаточно, по крайней мере судя
по его глазам.
"Они
ищут нас", - сказало существо, - "они
ищут нас, используя заклинание "истинный
вид". Но они не будут…"
"Шшш..."
- зашипел Саревок, прикладывая к губам
длинный указательный палец. Он зло
улыбнулся и шагнул в сторону сжавшегося
существа. Тамоко заметила, как по гладкой
серой щеке доппельгангера скатилась слеза.
"Конечно,
они будут, доппельгангер, я сразу знал, что
они будут. Просто я надеялся, что они начнут
не так скоро, и как раз вот этим ты сильно
разочаровал меня ".
"О",
- дрожа, зарыдал доппельгангер, - " не…".
Саревок
повернулся и встретился глазами с Тамоко;
меньше чем через удар сердца асассин
скользнула вперед, занося меч высоко над
головой.
Она
двигалась быстро и уверенно, впрочем, как и
всегда. Меч со свистом описал дугу вокруг ее
головы, выполняя прием, предназначенный для
того, чтобы отвлечь внимание противника или
жертвы. Потом она резко опустила катану,
нанося рубящий удар сверху вниз, и ее руку
уже вел не разум, а отточенный талантом и
тренировками инстинкт. Она действительно
не принимала сознательного решения нанести
удар. Но ее клинок с лязгом натолкнулся на
сталь, послав волну дрожи вверх по руке, и
она пошатнулась от неожиданности.
Доппельгангер
успел трансформироваться и сам перешел в
нападение. Она быстро отпрянула назад, все
также инстинктивно, как и при нападении. Ей
понадобилось лишь мгновение, чтобы оценить
ситуацию. Жертва внезапно стала
противником, впервые на ее памяти.
Тамоко
не на шутку разозлил тот вид, который принял
доппельгангер. И это было неудивительно,
ведь он принял ее облик. Она качнула головой
в жесте, который можно было бы счесть
салютом. Но Тамоко подразумевала под этим
обещание - обещание медленной и мучительной
смерти.
"Неожиданный
поворот событий", - с явным удовольствием
заметил Саревок.
Тамоко
проигнорировала его высказывание и ее
пристальный взгляд уперся прямо в глаза
противника. Доппельгангер слегка отступил
и принял защитное положение. Он смотрел на
Тамоко ее собственными глазами и с каждым
ударом сердца становился все более похожим
на нее. Девушка сделала резкий выдох и
приложила меч ко лбу жестом вызова.
Атакуя,
она выкрикивала на своем родном языке
название каждого выпада, хотя и действовала
инстинктивно, когда начала схватку. Ее
твердый, творческий зум был отодвинут в
сторону рефлексами, опытом и кодексом,
который был более древним, чем мог
вообразить даже Саревок. Оружие со свистом
распарывало воздух, со стороны казалось,
что клинок вообще живет собственной жизнью.
Доппельгангер отражал одну ее атаку за
другой и скоро он уже передвигался, чуть ли
не на цыпочках, почти так же, как и Тамоко. Он
продолжал успешно защищаться, хотя Тамоко
полагала, что, наверное, он не понял, что она
нападала не всерьез, а просто прощупывала
его, определяя сильные и слабые стороны и
прикидывая, как лучше его убить.
Менее
чем через минуту Тамоко поняла, что
доппельгангер быстро перебирал ее
собственный опыт в хронологическом порядке.
Она почувствовала, что существо достигло
крупного успеха; чтобы добиться таких же
результатов, она потратила целое лето,
тренируясь под руководством учителя Торото
в Храме Кулака и Света. Но это было не все,
что она почувствовала. Этот доппельгангер
боялся Саревока, но также он почему-то
боялся птиц. Тамоко улыбнулась и свистнула,
подражая малиновке; тварь открыла себя и
моментально получила удар в горло. Но
доппельгангер уже успел обработать опыт,
накопленный ей той осенью, которая
наступила после ее ухода из храма. А так как
в то время Тамоко оттачивала уменье
уворачиваться от разных нападений, то тварь
хоть и не без труда, но сумела избежать
смертельного удара и даже попыталась
провести довольно наглую контратаку,
которую девушка парировала небрежным
ударом своей катаны.
Решив,
что уже поняла, чего ожидать от противника,
Тамоко резко ускорила темп своих атак. Со
стороны казалось, что ее меч находится
буквально повсюду, а она сама в этот момент
представляла из себя великолепный образец
чистого, незапятнанного боевого мастерства.
Отбивая великолепно выполненный ложный
выпад доппельгангер пошатнулся и взмахнул
левой рукой пытаясь сохранить равновесие,
но не ослабил своих усилий по обработке
опыта Тамоко, стараясь быстрее поднять свой
фехтовальный уровень еще на одну ступень и
одновременно попытаясь еще и наступать. Но
Тамоко мгновенно заметила его ошибку, и ее
меч описал хлесткую восьмерку, настолько
быструю, что даже Саревок не успел ее толком
проследить. Зато смог во всех подробностях
рассмотреть результат этого удара. Голова и
правая рука доппельгангера взлетели высоко
в воздух, а тело рухнуло на пол, принимая
свой настоящий облик, но Тамоко не смотрела.
Она стояла с закрытыми глазами, отодвигая в
сторону инстинкты и отдавая тело во власть
разума.
Услышав
сзади шаги она резко повернулась и увидела
быстро приближавшегося к ней Саревока. В
мгновение ока он отбросил в сторону свой
нагрудник и оказался рядом с ней. Меч
выскользнул из ее руки и прежде, чем она
услышала, как он загремел о каменный пол,
она почувствовала на себе его руки. Тамоко
порывисто обняла его, их губы встретились и
она полностью отдалась ему, хотя на сей раз
почувствовала, что ей чего-то не хватает.
*
* * * *
Абдель
услышал плеск воды, сопровождавший вход
Джахейры в мелкий пруд, находившийся рядом
с их лагерем. До Кэндлкипа оставалось еще
два дня пути, и женщина воспользовалась
редкой возможностью смыть дорожную грязь.
Солнце уже почти село и, хотя небо все еще
сохраняло глубокий синий цвет, их скромный
походный костер был единственным
источником света для Абделя. Бросив взгляд
в направлении водоема, скрытого от его глаз
густыми зарослями, Абдель взял свой
дорожный мешок и запустил руку вовнутрь.
Он
не мог видеть Джахейру, но зато мог ее
слышать и был уверен, что она была в
безопасности. Вытащив из мешка книгу, он,
вздохнул. Кожа, в которую была переплетена
книга, была человеческой. Абдель точно не
знал, когда именно он это понял, но теперь
это казалось настолько естественным, что он
не мог понять, почему, когда он впервые
увидел книгу, это его так смутило.
Он
открыл книгу и обнаружил, что первая
страница пуста. Сердце Абделя забилось с
бешеной скоростью, и он продолжил осмотр. Он
все еще был один - это и было причиной, по
которой он позволил себе прикоснуться и
даже открыть эту книгу. Ладонями,
вспотевшими от смутного чувства опасности
и от волнения, он перелистнул первую
страницу. На следующей был нарисован череп,
окруженный толи огнем, толи каплями воды.
Письмена были витиеватыми и совершенно
непонятными Абделю, но в то же время
выглядели очень знакомо. Он с усмешкой
подумал, что чувствует себя сейчас как
маленький неграмотный ребенок, видящий эти
письмена на этом языке вокруг себя каждый
день, но неспособный понять их.
Когда
он открыл следующую страницу, то
почувствовал, как горло мгновенно стало
сухим. То, что он там увидел, заставило его
сердце забиться быстрей и он закрыл глаза,
борясь с охватывавшим его ужасом, от
непонятного волнения он весь покрылся
гусиной кожей и…
"Что
это?" - раздался голос Джахейры у его уха,
заставив Абделя подскочить с открытым от
неожиданности ртом. Книга выпала из его рук,
но он успел поймать ее и захлопнул с громким
хлопком.
"С
тобой все в порядке?" - спросила она его.
Он поднял глаза и увидел, что эмнийка стоит
рядом с костром. Она завернулась в старое
походное одеяло Абделя, и ее влажные волосы
блестели в мерцающем свете костра. Она
улыбнулась ему и вопросительно подняла
бровь.
Абдель
отвел взгляд, и скатившаяся из его глаза
слеза упала на жуткий переплет книги.
Джахейра с вздохом опустилась рядом с ним
на колени и провела прохладной, мягкой
рукой по его лицу. Он отложил книгу в
сторону и мягко взял ее за руку.
"Что
со мной происходит?" - спросил он ее, не
понимая толком о чем спрашивает.
"Ты
призван, Абдель", - прозвучал загадочный
ответ.
Их
губы на мгновение соприкоснулись, но Абдель
мягко отодвинулся. Заметив его
вопросительный взгляд, она с сочувственным
вздохом села около костра и выжидающе
уставилась на огонь.
"Почему
вы называла меня Абдель Эдриан?" - спросил
он. - "Я никогда не слышал этого имени до
того, как Кхалид назвал меня так. Это Горион
придумал его?"
"Нет,
это действительно твое имя", - решительно
ответила она, - "это имя, данное тебе при
рождении".
Абдель
резко выдохнул и схватил книгу. Ему вдруг
захотелось бросить ее в огонь, захотелось
так же сильно, как незадолго перед этим
изучить ее и всегда хранить при себе. После
недолгой борьбы он затолкал ее назад в
мешок.
"Полагаю,
что теперь самое время сказать, что ты
знаешь обо мне Джахейра", - произнес он, в
свою очередь уставившись на огонь.
"Ты
не тот, кем ты себя считаешь, Абдель", -
печально ответила она, но вдруг на ее лице
вспыхнула улыбка, полная надежды, - "ты
можешь идти по жизни собственным путем в
этом мире, и ни твой отец, ни твои братья или
сестры не должны заставить тебя сойти с
него".
"Что
ты знаешь о моем отце?"
"То,
что всегда знали Харперы", - сказала она, -
"то, что всегда знали священники Огмы и
паладины Торма. Когда я сказала Элтану, что
Реилтар - сын Баала, я не была в этом уверена.
Я не так в этом уверена, как в том, что… что
ты - сын Баала".
Абдель
почесал затылок, и Джахейра, казалось, была
удивлена этим жестом.
"Кзар
тоже говорил мне это", - вспомнил он, - "но
тогда я не поверил ему".
"А
теперь?"
"Я
- наемник, Джахейра, наемный убийца. Я
охраняю караваны, склады и жирных торговцев.
Я хорошо владею мечом и я выше ростом, чем
большинство людей, но я вовсе не бог".
"Ты
нет", - согласилась она, - "но вот твой
отец был богом. Твоей матери я не знаю, но
твой отец был богом убийств".
"И
мой брат - ну, по крайней мере, двоюродный
брат - этот Реилтар, он лидер Железного
Трона?"
"Возможно",
- она кивнула, - "мы подозревали, что
другой сын Баала стоит за всеми этими
попытками столкнуть в войне Врата Балдура и
Эмн, но его имя мы не знаем. Это может быть
даже сестра. У тебя довольно много сестер,
знаешь ли".
Он
рассмеялся, но смех прозвучал весьма
натянуто.
"А
Абдель Эдриан?" - спросил он.
"Я
думаю", - ответила она, - "что Абдель
означает "сын", а Эдриан "темный"
".
"Темный
сын", - произнес он, - "подходящее имя,
нечего сказать".
"Ты
получаешь удовольствие от убийств, Абдель?"
- многозначительно спросила она его.
"Нет",
- быстро ответил он, затем сделал паузу.
Она
внимательно смотрела на него, но юноша не
выдержал ее взгляда. Покраснев, он неловко
заерзал на холодной земле.
"Раньше",
- признал он, наконец, - "я ощущал что-то
вроде... ну ладно, чувствовал удовольствие. С
тех пор как Гориона не стало, с тех пор как я
встретил тебя, я больше ничего не чувствую".
"Ты
меняешься", - прошептала она, - "ты
изменился".
"Возможно,
но все равно я не бог".
"Ты
так думаешь?" - иронически улыбнулась
Джахейра.
"Я
любил убивать для пользы дела и легко шел на
такое", - сказал он ей, - "многие люди
моей профессии делали то же самое. Даже бог
не мог иметь так много детей. А у меня ведь
нет никаких особенностей, никакой мощи.
Если бы кровь бога текла в моих жилах, разве
я не был бы способен летать или становиться
невидимым или что-нибудь в этом роде?"
Джахейра
хихикнула, но впрочем, безо всякого намека
на юмор.
"Зато,
возможно, у тебя его глаза", - сказала она,
- "или его нос".
"Полагаю,
что нос у него был большим", - пошутил
Абдель.
"Твоя
мать ведь была человеком, Абдель", - мягко,
почти шепотом произнесла она.
"И
она была хорошей женщиной", - решительно
сказал он, основывая свое мнение скорее на
том, во что хотел верить, чем на фактах.
Джахейра
бросила на него долгий взгляд из темноты.
"Она
наверняка была хорошей", - сказала она.
"Беурос,
маленький ты кусок…" - зарычал Абдель, но
Джахейра успокаивающе положила руку ему на
плечо.
"Уважаемый
сэр", - обратилась она к охраннику, глядя
на Абделя, который со вздохом отвернулся от
ворот, - "вы очевидно знаете моего
спутника, вы знаете, что он когда-то жил в
этом прекрасном городе и является сыном
одного из местных жителей. Пожалуйста,
поймите, у нас срочное дело здесь…"
"Уходите",
- мрачно прервал ее охранник ворот Беурос, -
"Уходите или я вынужден буду…"
"Будешь
вынужден что?" - взревел Абдель, - "Будь
ты трижды проклят, ты…"
"Уходите!"
- завизжал охранник, захлопывая небольшое
окошко, прорезанное в больших, крепких
дубовых воротах.
Беурос
был одним из многих призванных охранять
ворота Кэндлкипа, места, которое было его
домом на протяжении всей его жизни. Он знал
Абделя почти всю жизнь и никогда не любил.
Абделя усыновил Горион - священник и ученый,
один из любимых преподавателей Беуроса. В
молодости Абдель любил подшучивать над ним,
впрочем как и над многими из друзей Беуроса.
Когда Абдель оставил Кэндлкип для
самостоятельной жизни наемника или
наемного головореза или чего-нибудь такого,
для чего не требуется много ума, зато нужны
сильные руки, Беурос, как и многие в
монастыре, был только рад его уходу. Он
возвращался несколько раз навестить
Гориона, причем последний раз буквально на
днях и уехал вместе со старым монахом. Это
было, по крайней мере, десять или двенадцать
дней назад, хотя Беуросу казалось, что это
было гораздо раньше. Также он немало
обеспокоился слишком скорым возвращением
Абделя в Кэндлкип. Теперь он возвратился с
какой-то женщиной полуэльфом, одетой как
для битвы. Охранник готов был поверить
почти всему об Абделе, включая неприятным
сплетням, что этот хулиган как-то торгует
знаниями Гориона, человека слишком
почтенного и уважаемого для этого наемной
помеси тролля и человека.
Беурос
был ожесточенным человеком, с маленьким
телом и таким же духом, но он являлся частью
Кэндлкипа. Он учился, читал и иногда даже
понимал, копировал тексты в одной из самых
больших библиотек во всем Фаэруне. Беурос
принадлежал этому месту, где каждый -
включая Гориона - знал, что Абдель никогда
не был здесь действительно дома.
Теперь,
выполняя одну из немногих своих любимых
обязанностей, он вздохнул и посмотрел на
небо, покрытое серыми облаками, очевидно
предвещая дождь. Охрана ворот почти всегда
отказывала путешественникам во входе в
монастырь. Фактически не приветствовался
никто, за исключением монахов, писцов,
священников и ученых, и Беурос это одобрял.
"Это
смешно", - возмутилась Джахейра, - "Что
это вообще за город такой?"
Абдель
пнул камень, валявшийся на усыпанной
гравием дороге, которая заканчивалась,
упираясь в ворота Кэндлкипа, места, которое
было его домом на протяжении большей части
его жизни, и хмуро наблюдал, как камень
катиться по дороге. Он снова вздохнул и
посмотрел на небо, быстро затягивавшееся
серыми облаками, очевидно предвещавшими
дождь.
"Мне
никогда не отказывали в праве входа в
Кэндлкип", - сказал он, - "Никогда в
жизни".
"Тогда
был жив Горион", - без выражения
отозвалась Джахейра, - "он бы проследил,
чтобы тебя впустили в город".
Абдель
посмотрел на нее с вымученной улыбкой. Она
ничего не заметила, будучи слишком занятой
обследованием ворот с тактической точки
зрения.
"Это
вовсе не город", - невесело ухмыльнулся он.
Брови
Джахейры вопросительно поднялась.
"Это
вовсе не город", - повторил он, - "это
монастырь. Библиотека".
Она
кивнула и пожала плечами с таким видом, как
будто то видела в этом разницу. "Железный
Трон обосновался там", - подвела она итог,
- "так что неважно, что это. Мы должны
попасть вовнутрь".
*
* * * *
Так
значит, Горион мертв. Беурос чуть не
заплакал, но сдержал слезы, сморкаясь и
кашляя. Теперь он снова задался вопросом,
была ли хоть крупица правды в том, что
говорили об Абделе, когда он был еще
ребенком. Многочисленные слухи гласили, что
Абдель был отродьем демона, кэмбиона или
алуфинда, а может даже сыном какого-то злого
мага, или возможно потомком развращенных
архимагов Нетереза. Впрочем, Беуросу и его
друзьям было трудно поверить в это, так как
они изучали демонологию и знали, что Абдель
не в состоянии показать хоть какую-нибудь
из возможностей, обычно ассоциировавшихся
с демоническими. Тем не менее, Абдель вырос
до огромного размера и его сила и жажда
насилия не походили полностью на
человеческие, по крайней мере, в глазах
мягких и кротких монахов Кэндлкипа.
Воспоминания об этом пресекли
предположение Беуроса о том, что Абдель мог
лично убить Гориона и охранник было подумал,
что пора выполнять свои обязанности -
исполнить волю Кэндлкипа.
Вдруг
в памяти Беуроса всплыло одно имя, и он
быстро использовал еще одно из небольшое
магическую вещь из числа доступных ему. Он
произнес имя Тесторил в конус из золотой
фольги и доверил устройству передачу
сообщения престарелому монаху. Тем
временем, он должен был попробовать
задержать Абделя, хотя и очень сомневался,
что будет легко. Абдель и молодая женщина
все еще стояли недалеко отворот и спокойно
разговаривали. Беурос открыл смотровое
окошко.
"Дайте
мне книгу", - внезапно прозвучал голос
Беуроса, заставив Джахейру подскочить от
неожиданности. Они подняли глаза к
небольшом окошку, расположенному по
крайней мере в десяти футах от земли. Все,
что они смогли разглядеть там - была
недовольная прыщавая физиономия Беуроса с
кривыми желтыми зубами и серой щетиной.
Абдель был знаком с Беуросом значительную
часть своей жизни.
Брови
наемника изумленно полезли вверх. Беурос не
удивился, что у Абделя ничего такого с собой
не было. Он, в общем-то, не слишком бы
удивился, узнай, что Абдель вообще
разучился читать.
"Беурос…"
- начал Абдель.
"Постой",
- прервал его охранник, - "принеси мне
книгу или свиток или... хоть что-нибудь,
только чтоб на нем были письмена. Дай мне
что-нибудь для Кэндлкипа и сможешь войти".
Теперь
была очередь Абделя в замешательстве
поднять брови. Он наградил низкорослого
Беуроса прохладным взглядом.
"С
чего это вдруг, Беурос? Что вообще тут
происходит?"
"Дело
Кэндлкипа", - надменно ответил охранник, -
"это дело познания ".
"Хорошее
же тут обращение с путешественниками…" -
улыбнулась Джахейра.
"Дайте
мне книгу!" - прервал Беурос, кидая на
женщину разъяренный взгляд.
"У
меня нет…" - начал Абдель, но остановился,
вспомнив, что у него действительно была
книга, которая ужасала его, но он всерьез
сомневался, что сможет заставить себя
расстаться с ней.
"Дайте
нам несколько минут, о капитан осторожность",
- саркастически сказала Джахейра, делая
соответствующий жест в направление Беуроса.
Охранник покинул свой наблюдательный пункт.
"Абдель",
- позвала Джахейра, придвигаясь к нему
поближе, так как с неба уже стали падать
тяжелые капли, - "Та книга, она у тебя с
собой?"
Абдель,
выглядевший напряженно и взволнованно,
хотя и сам не знал причин своего волнения.
"Абдель?"
- снова позвала она. - "Ведь она у тебя с
собой, не так ли? Книга, которую Ксан нашел в
бандитском лагере, я имею в виду".
Абдель
кивнул, стараясь не смотреть ей в глаза.
"Хорошо,
тогда просто отдай её этому
подсматривателю, и давай продолжим то,
зачем пришли. Мы провели в дороге почти
десять дней и возможно, что люди, за
которыми мы прошли через все Девять Адов,
так старавшиеся нас остановить, сейчас
находятся прямо здесь и смеются над нами".
Абдель
глубоко вздохнул и, наконец, поднял взгляд
на Джахейру. Не проронив ни слова, он
сбросил со спины дорожный мешок и запустил
руку вовнутрь. Он даже не посмотрел на книгу,
когда вытаскивал ее из мешка.
"Беурос!"
- позвала Джахейра, смотря на окошко. Через
некоторое время Беурос показался и
Джахейра с удивлением заметила выражение
неподдельного любопытства на его лице.
Джахейра понадеялась, что и она и Абдель
были более сдержаны в проявлении своих
эмоций.
* * * * *
Беурос
вытер пот с лица, задаваясь вопросом, что
могло задержать Тесторила. Абдель и женщина
снова разговаривали между собой, и у
Беуроса появилось ужасное ощущение, как
будто его живот провалился сквозь пол. Что,
если Абдель ухитрится все-таки попасть
вовнутрь? Услышав, что женщина позвала его,
он с тяжелым сердцем открыл ставень.
"Книга?"
- спросил Беурос.
Когда
он увидел, что Абдель сжимал в своей большой
руке, то его сердце чуть не выпрыгнуло из
груди. Это была книга, переплетенная, ни
много, ни мало, в человеческую кожу и на
переплете был изображен символ, который ему
не приходилось видеть уже много лет, символ,
изображавший человеческий череп. Неважно,
что это был за том, но сразу было заметно,
что он очень ценный. Злая вещь без сомнения,
но бесспорно предмет, достойный изучения.
Если это действительно был какой-то темный
текст, то для Фаэруна конечно будет лучше,
если он будет храниться в безопасности в
стенах Кэндлкипа.
"Книга?"
- заинтересовался охранник, затем широко
усмехнулся, когда его глаза остановились на
старом томе в протянутой руке Абделя, - "Хорошо,
хорошо..."
"Может,
сначала, впустишь нас?" - прервала
Джахейра, легко уловив жадность в глазах
Беуроса.
Беурос
рассмеялся и это не был слишком уж приятный
смех.
"Ни
за что в жизни, девочка. Скажи ему
протолкнуть книгу в щель".
Абдель
впрочем, расслышал Беуроса достаточно
хорошо и без Джахейры. Наемник недоуменно
посмотрел на смотровое окошко, которое было
футов на восемь или выше покрытой гравием
земли.
Беурос
активировал спусковой механизм на
секретной панели, которая откроет щель в
воротах.
"Вот
если бы окно было немного пониже…" -
начала Джахейра, но щель, открывшаяся на
высоте талии Абделя, прервала ее дальнейшие
размышления. И Абдель и Джахейра изумленно
заморгали, так как никто из них не заметил
ранее в этом месте никакой щели.
"Задвинь
книгу туда, Абдель", - мягко сказал Беурос,
наконец-то назвав наемника по имени.
"Я
так и знал, что ты не забыл меня, ублюдок",
- проворчал Абдель, подходя к воротам с
протянутой книгой.
Глаза
Джахейры сузились, словно она собиралась
спросить Абделя, все ли с ним в порядке.
Вдруг наемник резко остановился, когда край
старой книги коснулся щели. Было заметно,
что ему очень не хочется расставаться с
книгой.
"Во
имя Миликки, Абдель, ты ведь даже не можешь
прочитать ее", - нетерпеливо сказала
Джахейра, - "отдай ты ему эту тяжелую,
старую книгу и давай наконец-то войдем
вовнутрь ".
"Действительно,
Абдель", - послышался голос Беурос", -
послушай эту молодую женщину и отдай мне
книгу. Я нуждаюсь в подтверждении ваших
честных намерений".
Абдель не мог отпустить книгу. У него было ощущение, что его пальцы прохватила судорога, что его кулак сомкнулся в предсмертной хватке, и что книга была его последней надеждой выжить - или была последней надеждой на что-то противоположное?
"Абдель?"
- с трудом дошел до его сознания голос
Джахейры, которую явно взволновала его
внезапная остановка.
Абдель
еще раз вздохнул и отпустил книгу, позволив
ей провалиться в щель. Лицо Беуроса снова
исчезло из окошка и на этот раз надолго.
Беурос
спустился вниз и подобрал книгу.
Прикосновение к ней вызвало у него
одновременно ужас и радость.
"Что
у тебя тут, Беурос?" - раздался из-за его
спины голос Тесторила, заставивший
охранника резко развернуться к нему,
задохнувшись от неожиданности.
*
* * * *
Менее
чем через час Абдель и Джахейра уже сидели в
личной комнате Тесторила, наблюдая, как он
готовит чай. Пока они шли по Кэндлкипу, на
Абделя нахлынуло множество уже давно
забытых ощущений, а внутренний двор замка
вверг его в настоящий водоворот
воспоминаний. Реакция Тесторила на новость
о смерти Гориона заставила Абделя снова
пережить ее. Джахейра, почувствовав, что
творится у него на душе, сочувственно сжала
его руку. Она выглядела нетерпеливой, но
Абдель догадывался о причине. Все мысли о
Железном Троне начисто вылетели из его
головы.
"Я
не буду спрашивать, где ты достал эту книгу,
Абдель", - сказал Тесторил, протягивая
чашку чая Джахейре, - "но я рад, что ты
решил принести ее сюда. Ты совершил благое
дело".
Абдель
отказался от чашки, предложенной
Тесторилом, и престарелый монах сам глотнул
из нее.
"Я
даже не знаю, о чем она", - признался
Абдель, - "я не смог прочитать ее".
Это
сообщение явно застало Тесторила врасплох.
"А
ты что, пробовал?" - удивился он.
Абдель
недоуменно посмотрел на него и пожал
плечами.
"Эта
книга, сын мой", - пояснил монах, - "является
одной из очень, немногих сохранившихся
копий, описывающих нечестивые обряды во имя
Баала, Бога Убийств".
Абдель
вспыхнул и отвернулся. Его влекло к книге,
он отчаянно хотел прочитать ее, понять ее,
но стыдился этого чувства и старался
держать его в тайне. Юноша все еще
сомневался, что он был сыном этого мертвого
бога, но присутствие влияния Баала, должно
быть, было движущей силой в его жизни - его
жизни до Гориона.
"Тогда
я рада, что мы избавились от нее", - смотря
в глаза Абделю произнесла Джахейра, - "то,
что я сказал тебе, это правда, Абдель".
Наемник
тяжело вздохнул и натянуто улыбнулся.
"Твой
отец", - быстро сказал Тесторил, явно
чувствуя себя не в своей тарелке,
затрагивая столь больную для Абделя тему, -
"доверил кое-что моей заботе. Он сказал
мне, что, если он вдруг… безвременно… если
он умрет прежде, чем..."
Монах
с трудом сдерживал слезы, не в силах
продолжать.
"О
чем ты говоришь, брат?" - спросил Абдель,
наконец, подняв взгляд на Тесторила.
"Письмо",
- всхлипывая, ответил монах, - "письмо и
камень доступа, который даст тебе свободный
проход в Кэндлкип".
"Письмо?"
- вздрогнув, переспросил Абдель, припоминая
кусок пергамента в руке умирающего Гориона.
"Я
видел его", - выдавил он, - "Горион
держал его в руке, когда умер".
"Невозможно", - возразил Тесторил, - "письмо находится здесь, у меня".
Глава
24
Когда
Абдель начал негромко читать письмо,
Джахейра отвела глаза и все время чтения
почти не смотрела на него.
“Приветствую
тебя, сын мой.
Если
ты читаешь это, значит я
принял безвременную смерть. Я хотел бы
сказать, чтобы ты не горевал обо мне, но мне
гораздо легче при мысли, что ты будешь. Ведь
это будет значить, что я сделал для тебя все,
что сделал бы для своего сына любой хороший
отец”.
Абдель
на мгновение остановился. Если бы Джахейра
посмотрела на него в этот момент, то увидела
бы как вздулись мускулы на его шее и его
сжатые губы. Горион сделал свое дело и
сделал его хорошо. Сын бога убийства – хотя
и только на мгновение – онемел от горя.
“В
этом письме написано то, что я должен был бы
сказать тебе раньше и лично, но хотя моя
смерть пришла слишком быстро и я не успел
ничего сказать, все равно я считаю, что ты
должен узнать все и узнать от меня. Я знаю
тебя лучше, чем кто-либо еще в этом мире. Ты
должен верить тому, что я написал здесь,
хотя я никогда не говорил тебе ничего
подобного. Вспомни, что хотя я тебе ничего
не говорил, но и не лгал”.
Абдель
снова сделал паузу и посмотрел на Джахейру,
которая все также смотрела куда-то вдаль.
"Он
собирался сказать мне то, что сказала мне ты?
тихо произнес он, "не так ли? "
Джахейра
кивнула и Абдель,
вздохнув, продолжил
чтение.
“Всю
свою жизнь ты знал, что я не твой родной отец
и ты никогда не знал имени твоего отца. Это
имя произносят только испуганным
шепотом, настолько велик ужас перед тем, кто
его носил. Ты являешься сыном...”
Абдель
снова вздохнул и его лицо исказилось в
неком отдаленном подобии натянутой улыбки.
Единственная слеза скатилась вниз по его
щеке и Джахейра снова отвела глаза.
“…сущности,
известной как Баал, Бог Убийств. Сущность
эта была настолько злой и мерзкой, что
непонятно, как вообще вселенная могла
выдержать его ненавистное присутствие.
Ты
не помнишь Времена Бед, когда боги ходили по
Фаэруну. Как и остальные боги, Баал был
вынужден жить в смертной оболочке.
Насколько мне удалось узнать, Баал как-то
предугадал свою смерть, которая ждала его в
это время. Тогда он стал искать женщин,
причем каждой расы и каким-то образом
вселялся в них или совратил их. Твоя мать
была одной из этих женщин, смертной...”
Тишина,
повисшая в воздухе после этих слов,
казалось, провисела так несколько часов.
Абдель поднял полные слез глаза на Джахейру
и увидел, что она сидит, закрыв лицо руками.
Она сидела на шаткой железной кровати, на
которой спал Абдель, когда был всего лишь
малышом. Свиток, который он изготовил на
первом году обучения, висел на стене над ее
головой как жестокое напоминание о лжи,
которой была вся его жизнь. Он продолжил
читать, хотя знал, что там написано дальше; и
что еще хуже того, он не знал, что делать
дальше.
“Твоя
мать была одной из этих женщин, смертной,
погубленной воплощением убийств”.
На
сей раз он остановился достаточно надолго,
чтобы сжать большой кулак с такой силой, что
из под ногтей потекла кровь. Когда он
продолжил читать, его голос был столь же
напряжен как и его кулак.
“Твоя
мать умерла во время родов. Я был ее другом и
знал паладина Торма, который принес тебя ко
мне. Я почувствовал себя обязанным растить
тебя как собственного сына. Годы все шли и я
видел в тебе - каждый день - обещание жизни
вне какой-то божественной судьбы, я полюбил
тебя как только отец может любить своего
сына. Теперь я могу только надеяться, что
ты в свою очередь будешь всегда думать
обо мне как о своем отце”.
Так
и есть, подумал Абдель, надеясь, что Горион
услышал его.
“Кровь
бога течет в твоих жилах. Если ты
покопаешься в нашей обширной библиотеке, то
увидишь, что ее основатель Алондо,
многократно предсказывал появление
потомков Баала. Возможно, эти пророчества
помогут тебе найти свой путь.
В
мире слишком много тех, кто хотел бы
использовать тебя в своих собственных
целях. У тебя есть много братьев и почти так
же много сестер. За эти годы паладины Торма -
среди которых у меня есть друзья - и Харперы
и многие другие приглядывали как за тобой и
так за многими из твоих братьев, по мере
возможности конечно. Некоторых мы потеряли
из вида, некоторые, по нашим сведениям,
мертвы и еще одного мы нашли. Этот является
твоим братом и ты возможно захочешь
поверить, что он - твоя семья, что он может
стать твоим братом, но я настоятельно прошу
тебя не делать этого. Не жди от него ничего
хорошего, он был воспитан отнюдь не в
спокойной, прилежной атмосфере Кэндлкипа,
но кучкой безликих культистов, все еще
цепляющихся за безнадежное рабство в
оковах веры мертвому богу”.
Он
называет себя Саревок.
Услышав
резкий вздох Джахейры, Абдель оторвался от
письма и посмотрел на нее. Она удивленно
смотрела на него покрасневшими и полными
слез глазами.
"Не
Реилтар?" - хрипло прошептала она.
"Саревок",
- повторил Абдель, перечитывая письмо.
"Тебе
знакомо это имя?" - спросил он у Джахейры.
Она
покачала головой и снова отвела глаза.
“Он
представляет из себя наибольшую опасность”,
- продолжил читать Абдель, - “Он обучался
здесь, в Кэндлкипе, и таким образом знает
много об истории потомков Баала и о тебе
лично. Я оставил тебе камень доступа,
который даст тебе доступ к внутренним
библиотекам. Секретный вход в них ты
сможешь найти в одном из читальных залов на
первом этаже. Не говори ни кому из монахов
об этом камне, так как они сразу же заберут
его у тебя. Во внутренних библиотеках есть
секретный подземный ход, который выведет
тебя из Кэндлкипа. Используй его только в
самом крайнем случае.
Твой
любящий отец, Горион”.
"Абдель…"
- позвала Джахейра, но не успела ничего
сказать. Дверь отлетела в сторону и
несколько человек ворвались в комнату.
Абдель молниеносно отреагировал, как
впрочем и всегда в подобных случаях, и
быстро поднял руки, прикрывая голову.
Первый
же удар был настолько сильным, что чуть не
сломал ему левую руку. Абдель вскочил и
использовав всю
мощь своих мускулов, чтобы оттолкнуть
дубину, которой его ударили и сломать ее о
низкий потолок. Одновременно с треском
сломанной дубины сильная боль вспыхнула в
ушибленной руке Абделя. Но он
проигнорировал боль и схватив отломанный
конец дубины, перешел в нападение, даже не
соизволив рассмотреть свою цель. Он
прочитал письмо, которое отправило его
жизнь по наклонной плоскости вниз в какую-то
яму, впрочем снабдив предварительно
небольшой надеждой, письмо, которое создало
больше вопросов, чем ответов. Хотя смерть
Гориона была раной, которая теперь внезапно
снова открылась, Абдель не позволил ярости
увести себя на прежний путь. Когда он ударил
человека в голову отломанным куском его
собственной дубины, то приложил
достаточное усилие, чтобы оглушить его, но
не убить.
Джахейра
тоже вскочила на ноги, но у нее не было
никакого оружия. Меч Абделя был прислонен к
старому деревянному шкафу, выделенному ему
Горионом для хранения одежды, когда был
мальчиком. Абдель повернулся и, увидев, что
кто забрал его, крепко стиснул зубы.
Нападавшие, а их было примерно шестеро, были
одеты в слишком знакомые кольчуги и камзолы
стражников Кэндлкипа.
Человек,
которого он ударил, тяжело рухнул на пол, а
Абдель воспользовался обломком дубины
теперь уже для защиты, отбивая один за
другим сильные удары, которые наносили два
нападавших стражника, атаковавшие его с
помощью крепких дубовых палок.
"Покоритесь!"
- проревел начальственный голос откуда-то
проревут из-за узкой двери, в которую
ворвались охранники, - "Подчинитесь
правосудию Кэндлкипа, так будет…"
Абдель
быстрым, коротким ударом в висок снял еще
одного охранника.
"…лучше
для вас обоих!"
Абдель
услышал вскрик Джахейры и, повернувшись,
увидел, как от сильного удара она сложилась
почти пополам. Стражник, который ударил ее
дубиной в живот самодовольно улыбнулся, и
Абделю почему-то эта улыбка сразу не
понравилась. Джахейра тем временем
схватилась за кончик дубины и толкнула
дубину от себя, направив ее рукоятку прямо в
живот засмотревшегося на Абделя стражника.
Стражник взвыл и отскочил назад. Абдель в
это время получил дубиной по руке, но это не
помешало ему перейти в контратаку. Он
ударил стражника кулаком, но тот успел
отдернуться назад достаточно далеко и тем
самым спас себя от близкого знакомства с
кулаком Абделя, но не с обломком дубины,
которым Абдель ударил одновременно с
ударом кулаком, направив удар его колено.
Послышался громкий треск и стражник взвыв
во всю мощь своих легких покатился по полу.
Джахейра,
все еще удерживая дубину своего противника,
дернула ее к себе и стражник просто
отпустил ее. От неожиданности она
отшатнулась на пол шага назад и стражник не
теряя времени ударил ее кулаком прямо
челюсть. Это был тяжелый, мощный удар, из
разряда тех, что мужчины редко, если только
вообще наносят женщинам.
При виде этого Абдель просто вскипел, а
вид ошеломленно моргавшей Джахейры, тяжело
сползавшей по стене на пол и явно терявшей
сознание, только подогрел его ярость.
Абдель
не раздумывая нанес удар. Сжав в руке
обломок на подобие ножа, он с рычанием
ударил стражника обломанным концом.
Стражник, ударивший Джахейру, с усмешкой
повернулся и оказался лицом к лицу с
Абделем. Не успел он даже убрать ухмылку со
своего лица, как Абдель почти насквозь
пронзил его обломком. Острый кусок дерева
пробил кольчугу стражника как будто она
была из шелка и расщепившись, прошло сквозь
внутренности стражника и вылез из спины,
натянув кольчугу на манер палатки.
Один
из уцелевших стражников в ужасе закричал,
а Джахейра, вставая, кинула на него
грустный взгляд грустный взгляд. Двое
стражников подскочили к Абделю сзади и
прикосновение их холодных кольчуг
заставило его вздрогнуть. Он не
оборачиваясь нанес быстрый удар локтем,
выбив стражнику зубы и заставив его с
воплями и проклятиями перелететь через всю
комнату. Другой стражник оказался сильнее и
Абдель не смог отделаться от него так
просто, как от его товарища.
"А
вот это несомненно было убийство", -
зарычал стражник в ухо Абделя, как будто
оправдываясь перед собой, что придется
убить человека, знал всю жизнь.
"Пилтен!"
- выдохнул Абдель. "Что?.."
"Спи!"
- прокричал голос из коридора и голова
Абделя мгновенно налилась тяжестью.
Он
пробовал сказать, - "Нет", - когда
почувствовал, что падает, но послышалось
только невнятное ворчание. Он почувствовал,
как что-то похожее на храп заклокотало в его
горле, и уже не успел почувствовать, как его
голова ударилась о пол.
*
* * * *
Он
долго пробыл без сознания, достаточно долго,
чтобы его надежно сковали кандалами. Он
очнулся только тогда, когда стражники уже
тащили его вниз по коридору и нанося ему
удары палками виде развлечения. Абдель
понял, что убил стражника и его голова
безвольно повисла. Какая-то часть его
хотела принять наказание, которое
приготовили ему стражники и эта часть была
в новинку для него.
*
* * * *
"...и
стражники в количестве девять человек", -
донесся голос Тесторила с другой стороны
запертой двери. Снова Абдель и Джахейра
были заперты в клетке подобно животным.
Впрочем, на сей раз они были вместе – что
было необычно даже для гуманных темниц
Кэндлкипа. Синяк на лице Джахейры уже почти
исчез. Тесторил использовал мощи Огмы,
чтобы исцелить ее, когда их волокли в
темницу. Джахейра была в сознании, немного
испугана и смущала.
"Мы
не убивали тех людей", - гневно возразила
она, - "Мы прибыли сюда, чтобы
предотвратить…"
"Узнаешь
эту вещь?" - прерывал Тесторил. Она
задыхалась от удивления, когда увидела
браслет, который он достал. Конечно, если бы
она немного подумала, то вряд ли бы сказала
бы то, что сказала.
"Да,
а где ты нашел его?"
Это
был браслет, который Ксан потерял в
бандитском лагере, в том самом лагере, в
котором он нашел тот мерзкий том Баала.
Быстрый взгляд на лицо Тесторила заставил
сердце Абделя похолодеть. Тот был вне
всякого сомнения разочарован в нем. Абдель
восхищался Тесторилом, восхищался им всю
свою жизнь, и хотя он понятия не имел, кем
были те восемь человек, в убийстве которых
он был обвинен, все же он действительно убил
стражника, который ударил Джахейру. От
этого даже Тесторил не станет за него
заступаться.
"Стражник",
- слабо прохрипел Абдель, впрочем сохраняя
некоторую надежду, - "Есть ли хоть какой-нибудь
шанс, что он выживет?"
Тесторил
прижал руку ко лбу, делая вид, что
обдумывает вопрос. Он, очевидно, не хотел,
чтобы стражники видели его слезы. Когда он
взял себя в руки, он опустил руку в тот же
самый кожаный мешок, из которого он извлек
браслет Джахейры, и достал широколезвенный
кинжал. Лезвие засверкало в искусственном
освещении и кровь, засохшая на нем, темными
пятнами покрывала его поверхность.
"Пока
мне не показывали это", - сказал монах,
вперив в Абделя строгий, неодобрительный
взгляд, - "я, не подозревал тебя".
"Тесторил",
- пораженно произнес Абдель, - "ты же не
думаешь..."
Абдель
не закончил фразу, осознав, что Тесторил
именно думает, что он способен на убийство
любого количества людей. Он знал, что
Тесторил узнал кинжал - он был в комнате и
видел, как Горион подарил ему кинжал. Абдель
только теперь узнал голос, который наложил
на него заклинание сна. Монах видел, как он
выпотрошил стражника, который нанес
Джахейре сильный, но все же не смертельный
удар. Конечно, Тесторил думал, что он
способен на такие вещи. Да он действительно
был способен.
"Пилтен",
- позвал Тесторил и стражник, которого
Абдель знал еще с тех пор, когда они оба были
детьми, выступил вперед, "Возьми вот это...
и это... и обеспечь сохранность этих вещей".
Пилтен
кивнул, разочарованно посмотрел на Абделя,
затем взял связку, которая состояла из меча
Абделя, письма от Гориона, камень доступа –
который Тесторил демонстративно положил в
кожаный мешок, многозначительно посмотрев
на Абделя - и ушел.
"Идите
с ним", - обратился Тесторил к остальным
стражникам, - "все вы".
Стражники
заколебались, не желая оставлять
престарелого монаха.
"Со
мной все будет в порядке", - добавил он.
Стражники
вышли, прикрыв за собой дверь.
"Я
сделаю все, что смогу",
- сказал Тесторил Абделю, строго посмотрев
на Джахейру, - “но я не много могу сделать
".
"Ну,
хотя бы пошли сообщение во Врата Балдура”, -
предложил Абдель, - "Элтану".
Тесторил
кивнул, хотя его лицо выражало лишь
небольшую надежду.
"Я
тебя разочаровал", - спокойно сказал
Абдель.
Тесторил
натянуто улыбнулся и снова кивнул.